PravoTime

В научной литературе уже довольно долгое время ведутся споры о том, чем являются решения Конституционного Суда, устанавливающие неконституционность норм права: нормативными актами, судебными прецедентами, правовыми преюдициями, правоприменительными актами, правовыми констатациями или новым источником права? Сочетают ли они свойства нескольких источников права? Однако единой и связной позиции по данному вопросу не сложилось, что, по-видимому, может объясняться новизной института конституционного правосудия в нашей стране, противоречивостью и «пробельностью» законодательства, а также отмечаемыми многими учеными различиями в правовой природе разных видов решений Суда.

Место данных решений Суда в системе источников права определяется юридической природой Конституционного Суда, особенностями процедуры принятия и юридической природой самих решений.

Л.В. Лазарев отмечает, что Конституция РФ придает решениям Конституционного Суда свойства нормативного акта, ссылаясь на ст. проекта Федерального закона «О нормативных актах Российской Федерации», принятого 11.11.1996 Государственной Думой в первом чтении, где в перечне таких актов указаны и нормативные постановления Конституционного Суда. Одновременно данный автор отмечает и наличие у решений Конституционного Суда свойств прецедента, поскольку выраженной правовой позицией обязаны руководствоваться; все: государственные органы и должностные лица применительно к аналогичным нормам в силу ст. 87 Закона о Конституционном Суде. Указанный автор определяет эти акты как «нормативно-интерпретационные, посредством которых Конституционный Суд осуществляет правокорректирующую функцию», по его мнению, решение оказывает «праворегулирующее воздействие на общественные отношения». Отмечая отличия указанных решений от нормативных актов, Л.В. Лазарев приходит к выводу о том, что самостоятельным источником права являются решения Конституционного Суда как нормативно-интерпретационные акты, а правовые позиции являются выраженным в них правом. Сходное мнение выражает М.А. Митюков, указывая, что сама практика органов государственной власти фактически придает итоговым решениям и определениям «с позитивным содержанием» характер нормативных актов. В.А. Рыжов указывает вообще на наличие особого вида нормативных актов – нормативные акты органов конституционного контроля.

Б.С. Эбзеев считает, что решению Конституционного Суда присуща материально-правовая сила закона, однако это решение не является нормативным актом и обычно рассматривается в качестве прецедента, имеющего нормативно-регулирующее значение.

Т.Г. Морщакова придерживается точки зрения, согласно которой правовая позиция Конституционного Суда является особым видом преюдиции. Факт, установленный одним судом, не может устанавливаться еще раз другим судом. Конституционный Суд устанавливает факт, что определенное положение не соответствует Конституции, данный факт должен признаваться другими судами. Это не столько прецедентное значение решения, сколько преюдициальное значение установления факта несоответствия какого-либо нормативного акта положениям Конституции. Причем факт всегда остается тем же самым, поскольку оценивается содержание нормы, которая может содержаться в разных актах.

Ж.И. Овсепян считает, что следствием процесса правотворчества в сфере судебного конституционного контроля являются источники права в форме: судебного прецедента либо нормативного акта, в том числе закона. М.Н. Марченко считает источником российского права правовые позиции Конституционного Суда РФ, выраженные в форме постановлений. Г.А. Гаджиев относит решения Конституционного Суда к прецедентному праву. Ю.Х. Яхина признает за решениями Суда значение юридического прецедента.

На наш взгляд, решения Конституционного Суда РФ, устанавливающие неконституционность действующих норм права, не могут расцениваться в качестве судебных прецедентов. Под прецедентом в праве понимают поведение в определенной ситуации, которое рассматривается как образец при аналогичных обстоятельствах. Следует оговориться, что прецедент является все-таки элементом особой правовой системы, его основные характеристики достаточно жестко к данной системе привязаны. Кроме того, существует определенный механизм создания прецедента, его создание возможно и в результате принятия нескольких судебных решений. «Формирование прецедента чаще всего не единичный, кратковременный акт, а длительный творческий процесс».

Решение Конституционного Суда вряд ли возможно признать судебным прецедентом исходя из того, что они содержат следующие, не характерные для прецедента, признаки:

во-первых, в процессе последующего применения рассматриваемого вида решений Суда нет аналогичного применения права и нет аналогичного дела, поскольку Конституционный Суд обладает исключительной компетенцией лишения норм юридической силы.