PravoTime

Также определенную роль играет наличие у пострадавших каких-либо повреждений, полученных до причинения им вреда. Это обстоятельство может действовать как в сторону увеличения, так и уменьшения размера возмещения.

Так, например, если уже имело место снижение зрения на оба глаза, то потеря одного из них имеет большее значение для потерпевшего, чем если бы уцелевший глаз был полностью здоровым.

Размер возмещения увеличивается также в случае, когда потерпевший вследствие причинения ему вреда вынужден полностью отказаться от своей профессии, осуществлять ее в неограниченном объеме. В этом случае степень причиненного лицу нематериального вреда зависит от оставшихся у него возможностей в данной сфере.

Кроме того, при определении размера возмещения во внимание принимается пол потерпевшего. Считается, что вредное воздействие на девушек и молодых женщин оказывается сильнее, чем на мужчин того же возраста.

Личность причинителя вреда оценивается с точки зрения его вины: лицо, совершившее умышленное деяние, платит больше, чем совершившее его по небрежности. Степень ответственности последнего выше по сравнению с ответственностью лица, причинившего вред в рамках ответственности источника повышенной опасности. В случае совместной вины причинителя и потерпевшего размер возмещения соответственно сокращается.

При определении размера компенсации учету подлежит и материальное положение сторон. В отношении причинителя вреда суды исходят из того, что он чаще всего застрахован, а это существенно улучшает его имущественное положение и влияет на размер возмещения. Положение потерпевшего рассматривается, как правило, "нейтральным" и оно на уровень компенсации не виляет.

Наконец, размер возмещения зависит от того, состоят ли потерпевший и причинитель вреда друг с другом в семейно-правовых отношениях. Если стороны являются супругами, то суды обычно снижают размер требования, а в случае вины причинителя в форме легкой небрежности - вовсе отказывают в нем.

Ратифицировав Федеральным законом от 30 марта 1998 г. Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Россия стала полноправным членом Совета Европы. С этого момента на нее может быть подана индивидуальная жалоба в предусмотренный Конвенцией контрольный орган Совета Европы - Европейский Суд по правам человека. Должны ли российские суды при определении размера компенсации морального вреда руководствоваться присуждаемой Судом справедливой компенсации за страдания?

Для ответа на этот вопрос необходимо остановиться на подходе Суда к определению справедливой компенсации за страдания. Каких-либо общих принципов подхода к этому вопросу Судом до настоящего времени не выработано. Суд не делает в решениях каких-либо пояснений в отношении расчета размера компенсации за страдания, кроме указания на виды страданий (беспокойство, переживания в связи с несправедливостью) или ссылки на размер компенсации, присужденный в аналогичном деле.

Иногда Суд присуждает единую сумму компенсации за имущественный и неимущественный вред, не разграничивая ее по отдельным видам вреда. Как показывает анализ решений Суда, обычай придерживаться размеров, присужденных по аналогичным делам, позволяет избежать чрезмерно сильный разброс сумм компенсации. Базисные уровни компенсации устанавливаются Судом в первых решениях, которые в дальнейшем служат для Суда ориентиром при вынесении последующих решений.

Возможность присуждения компенсации в порядке ст.41 Конвенции, которая предусматривает возможность выплаты справедливой компенсации потерпевшей стороне, присуждаемой за причинение имущественный и неимущественный вред (как показывает практика Суда), возникает лишь в том случае, если право государства-участника предусматривает возможность лишь частичного возмещения. В отношении размера компенсации за страдания российское законодательство (п.2 ст.1101 ГК РФ) содержит такой же критерий, какой установлен в ст.41 Конвенции - принцип справедливости. Таким образом, нет оснований полагать, что право России предоставляет возможность лишь частичной компенсации с точки зрения ее размера. Отсюда следует, что решения Суда и в части размера компенсации не имеют для российских судов обязательного характера. Сказанное, однако, не означает, что решения Европейского Суда в части размеров компенсации за страдания не представляют никакой ценности для правоприменительной практики.