PravoTime

Итак, для установления причинной связи - условия возложения ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности - следует выявить причинную обусловленность возникшего вреда совокупностью трех факторов: 1) повышенно-опасной деятельностью владельца источника повышенной опасности, 2) поведением владельца источника и 3) конкретным действием источника.

При этом ближайшей к вреду «естественной (физической, механической)» причиной должно выступить действие источника, а два остальных фактора должны выступать в качестве «причин причины». Рассмотрим эти факторы несколько подробнее.

Для представителей различных концепций сущности источника повышенной опасности указанные факторы играют различную, весьма неодинаковую по значению роль. Так, по утверждению Б. С. Антимонова - сторонника «теории деятельности» — «детальное изучение причин большого числа вредоносных случаев названного выше типа показывает, что определяющей их причиной является самый род деятельности, а не особенности конкретного случая».[43] Он полагает, что основанием особой ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, «является то обстоятельство, что использование такого источника само по себе составляет определяющую причину возникновения вредоносных происшествий».[44] При этом специфика причинности в данном деликте заключается в особенностях «отсылки закона к фактору причинной связи», так как «закон отсылает не к причинной связи между вредоносным результатом и поведением ответственного лица», «по мысли закона, для возложения ответственности на определенное лицо требуется, чтобы необходимо-причинная цепь связывала вредоносный результат . с действием источника повышенной опасности».[45]

Следует заметить, что в отдельных случаях закон возлагает (снижает) гражданскую ответственность не за причинение вреда, а за виновное содействие этому причинению, при этом юридическое значение получает не причинная связь, а лишь обусловленность явлений (п. 2 ст. 1079, п. 1, 2 ст. 1083 ГК и др.).

В целях справедливого ограничения количества ответственных лиц суду необходимо производить сужение круга необходимых условий, «вырывать» из причинно-следственной цепи одно или несколько необходимых ему звеньев.

Напротив, в советской литературе сложилась тенденция к дифференциации причин, а не условий. Подобный метод разделения причин (причинных связей) на главные (существенные) и второстепенные (несущественные) является, на наш взгляд, теоретически и практически нецелесообразным. Следует из различных условий, способствовавших наступлению вредоносного результата выделять причину (причины), а не делить причины на юридически значимые (адекватные, необходимые, прямые и др.) и юридически безразличные (неадекватные, случайные, косвенные и др.). Суду необходимо установить наличие или отсутствие причинной связи, а не разбираться в неких «степенях причинения» и различного рода зависимостях, называемых отдельными авторами причинными с употреблением сложных философских категорий и нечетких критериев, иллюстрируемых одними и теми же примерами.

В отличие от представителей теории необходимого и случайного причинения О.С. Иоффе предложил при установлении причинной связи между противоправным поведением и вредоносным результатом руководствоваться категориями возможности и действительности.[46]

О.С.Иоффе предлагает все обстоятельства, так или иначе влияющие на наступление вредоносного результата подразделять на:

- создающие конкретную возможность;

- создающие абстрактную возможность;

- превращающие возможность в действительность.

Ответственность в данном случае наступает лишь в случае, когда то или иное обстоятельство, создав возможность наступления вредоносного результата, определило его наступление в действительности, либо создало возможность превращения его в действительность посредством других обстоятельств.

«К числу обстоятельств, превращающих возможность в действительность, могут быть отнесены только те, причиняющая сила которых получила свое выражение в индивидуальных - физических или общественных особенностях».[47] В качестве критерия для отграничения абстрактной возможности от конкретной О.С.Иоффе предлагает определение объективно повторяющиеся (для конкретной возможности) и объективно неповторяющиеся (для абстрактной) обстоятельства.

Таким образом, предложенная О.С.Иоффе теория «возможности и действительности», является более приемлемой с позиции практики. Поскольку, «основными категориями при определении причинной связи в гражданском праве являются категории возможности и действительности. Теория необходимого и случайного причинения не дает объяснения многочисленным примерам из судебно-арбитражной практики».[48]

Между тем, несмотря на верность приведенного высказывания, специфика исследуемого деликта требует отдельного рассмотрения случаев умышленного причинения вреда вредоносными объектами. Дело в том, что в литературе высказываются мнения о недопустимости квалификации таких правонарушений по статье об ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности. Так, В.А. Рахмилович считает, что смысл этой статьи «состоит в возложении на владельца источника повышенной опасности обязанности возмещения сопутствующего деятельности этого источника вреда. Намеренное же причинение вреда источником повышенной опасности юридически не отличается от намеренного причинения вреда любым другим способом; намеренное причинение увечья наездом автомашины ничем, с интересующей нас точки зрения, не отличается от намеренного причинения увечья топором или поленом. В этом случае машина не является источником повышенной опасности, действует не в качестве такового . Именно поэтому при намеренном причинении вреда машиной, которая обычно является источником повышенной опасности, отвечать за этот вред должно умышленно действовавшее лицо, а не владелец источника повышенной опасности».[49]