PravoTime

Групповая преступность, как и всякий вид преступности, нуждается в четком определении. Основным видом явного определения, которое способствует достижению этой цели, является определение через ближайший род и видовое отличие.

Рассмотрение родовых и видовых признаков групповой преступности предназначено для раскрытия ее сущности, то есть такого основного свойства, которое лежит в основании всех ее других свойств и обуславливает отношения с другими явлениями. Сущностью групповой преступности, как и преступности в целом, является ее общественная опасность, так как именно она определяет все иные свойства преступности, обуславливает отторгаемость последней обществом и необходимость предупредительного воздействия на нее. При этом родовые признаки групповой преступности служат для обоснования ее общественной опасности и необходимости ее предупреждения, видовой признак – для отражения специфики характера и степени общественной опасности групповой преступности, а также для определения специфики ее предупреждения. Таким образом, в определение преступности должны войти те признаки преступности, которые раскрывают ее общественную опасность. Эта задача может быть решена на основе системного подхода, предполагающего рассмотрение групповой преступности как системы.

Первым элементом преступности как системы, безусловно, является преступление, которое в одних случаях представляет лишь какую-то часть преступной деятельности, складывающейся из нескольких преступлений. В других случаях преступление совпадает с каким-либо видом преступной деятельности, потому что это преступление существует не иначе как совокупность преступных действий, образующих в своем единстве деятельность, например, незаконное предпринимательство (ст. 171 УК РФ). Само преступление неотделимо от субъективного источника активности, то есть лица, совершившего преступление, которое является вторым элементом групповой преступности. Особенностью групповой преступности, как уже отмечалось, является совместная преступная деятельность, объединяющая нескольких лиц в преступную группу, которая представляет собой коллективного носителя этой деятельности и выступает в качестве третьего элемента групповой преступности.

Структура элементов групповой преступности должна отражать закономерные связи между ними. Наиболее значимой из этих связей является интегрирующая связь, имеющаяся в тех случаях, когда один из элементов системы играет интегрирующую роль. Интегрирующая связь преступлений, лиц, их совершающих, и преступных групп состоит в их принадлежности к сфере преступного. Законодательное признание общественной опасности групповой социальной активности и ее носителей определяет их включение в систему групповой преступности, а этой преступности в целом придает уголовно-правовой характер, являющийся одним из ее родовых признаков. Интегрирующую роль всех элементов системы, безусловно, играет преступление. Это объясняется, во-первых, тем что преступление входит в системообразующий признак – преступную деятельность. Во-вторых, без совершения преступления не существует преступника и преступной группы. До совершения преступления лицами, объединенными в какую-то группу, эти явления существуют в ином социальном качестве, не обладающем свойством преступного. В-третьих, именно на основе преступлений или их совокупности, образующей преступную деятельность, несколько лиц объединяются в преступные группы. Эти лица представляют субъектный состав этой общности или ее количественный признак, совместная деятельность, включающая конкретные преступления, ее качественный признак. В-четвертых, общественная опасность совершенного преступления является основным объективным критерием, определяющим общественную опасность его субъекта – конкретного лица или преступной группы. Однако преступление, как интегрирующий элемент, зависит от других элементов системы – лиц и преступных групп, так как без их существования не возможно бытие самих преступлений. Кроме того, как это будет показано в дальнейшем, свойства преступных групп и лиц, совершивших групповые преступления, могут в определенной мере влиять на степень общественной опасности самих групповых посягательств.